14 часть

А еще с муфтием Замилем мы много говорили о суфизме. Сам он следовал тарикату чиштия. Мы обсуждали, каким образом вирды, которым обучают устазы и которые не передаются от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует), не считаются новшествами. Муфтий Замиль пытался объяснить это так: вирды представляют собой опыт (таджриба) устазов в борьбе с дурными качествами, и они называют это духовным исцелением (‘илядж), то есть имам того или иного тариката на основе своей личной практики пришел к выводу, что если определенный зикр читать определенное количество раз, то это позитивно влияет на человека и духовно его исцеляет, подобно тому как можно на основе опыта прийти к тому, что чтение того или иного аята может помочь при головной боли или зубной. Но при этом нельзя считать, что эти вирды идут от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует) в той форме, в какой практикуются в тарикатах, и что за эти вирды положена большая награда, чем за зикры из Сунны.

 

Я возражал следующим образом на объяснение муфтия Замиля, которое он взял от Ашрафа Али Танви:

 

Первое – откуда мы можем узнать, что тот или иной зикр исцелил человека благодаря этому количеству? Иными словами, если человек читает какой-то зикр из вирда, например, триста раз в день, откуда мы знаем, что его исцелило именно это количество, а количество больше или меньше не исцелило бы?

 

Второе – откуда мы можем знать, что исцеление произошло? Например, если у человека был грех самодовольства, как мы можем утверждать, что этот духовный порок у него исчез? Ведь для этого нужно знать тайное – то, что скрыто в сердце мюрида. А утверждение, что шейхи обладают таким знанием, довольно проблематично, если не считать частных случаев караматов и кашфу.

 

Третье – все единогласно считают, что духовное исцеление – это результат действия Всевышнего Аллаха. И утверждение, что духовное исцеление происходит на основе какой-то закономерности, например, чтения каких-то вирдов в определенном количестве, нуждается в дополнительном доказательстве. Ведь столько людей имеет благой нрав, не вступая в тарикат и на путь суфизма. И скольким людям десятилетия пребывания в тарикате не помогли исправить нрав!

 

И четвертое – многие тарикаты, и особенно накшбандийский, считают, что их вирды идут от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует), а любые другие, не идущие от Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует), – бид’а.

 

А на мой вопрос, почему вирды не относятся к бид’а идафия имама Шатыби, он отвечал, что это индивидуальная практика человека и они не совершаются публично и коллективно, поэтому не внушают окружающим мысль, что такая форма – Сунна сама по себе. Но проблема заключалась в коллективных зикрах, которые читают в мечетях, а в деобандийской среде это распространенная практика. Этого он никак не мог объяснить на основе усуля и называл бид’а.

 

Еще у нас с ним был спор о дозволенности представлять духовного наставника (рабита). В деобандийской среде это более известно как тасаввур аш-шейх. Он, ссылаясь на имама Раббани, считал, что это запрещено. Я так и не смог найти в «Мактубат» имама Раббани место, где имам запрещает представлять шейха, хотя не могу сказать, что активно искал. И, в целом, запрет не очень понятен: на каком основании это запрещается и утверждается, что такая практика может привести к многобожию (ширк)? Во многих хадисах мы видим, как сподвижники в воображении воссоздавали образ Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует) и какие-то ситуации с ним. Вдобавок поэзия построена на ментальном воссоздании образа человека или какой-то ситуации, что оказывает очень сильное воздействие на состояние: можно впасть в депрессию или, наоборот, обрадоваться. Мне так и непонятно до сих пор, почему утверждается, что нельзя представлять образ того или иного шейха.