Сура «Ан-Ниса»

«Есть разные виды намаза при опасности (солят аль-хауф), поскольку иногда враг может угрожать со стороны киблы, иногда — с другой стороны. А сам намаз может быть либо четырехракаатным, либо трехракаатным, как вечерний, либо двухракаатным, как утренний намаз или намаз путника.

 

И намаз либо читают коллективно, либо в пылу сражения — отдельно, потому что нет возможности прочитать его в джамаате. И намаз читают либо в сторону киблы, если получается, либо в любую другую сторону, если не получается, спешившись или верхом. И они могут перемещаться в это время, сражаясь с врагами в самом намазе.

 

Некоторые ученые сказали, что в таком состоянии им разрешено совершать лишь один ракаат по хадису от Ибн Аббаса, и это мнение Ахмада ибн Ханбаля.

 

Аль-Мунзири также сказал:

 

«И это мнение Ата, Джабира, аль-Хасана, аль-Хакама, Катада и Хаммада. И к этому мнению склонялись Таус и ад-Даххак»[1].

«Всевышний Аллах повелевает часто совершать зикр после намаза опасности (солят аль-хауф), хотя желательно читать зикр после всех намазов, но в этой ситуации желательность сильнее, потому что было некое облегчение в плане обязательных частей (аркан) намаза, было дозволено двигаться и другие вещи, которые не дозволяются в обычных намазах. И это подобно словам Всевышнего Аллаха про запретные месяцы:

«Не будьте в них (в запретные месяцы) несправедливы к самим себе (грехами)», — хотя грехи запретны и во все остальные месяцы, но особенно они запретны именно в эти месяцы из-за их значимости и почитания»[1].

«Среди нас были люди из рода бану Убайрик, среди которых был один лицемер по имени Башир, который писал стихи, высмеивающие Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует), а затем, приписывая их одному из арабов, говорил: «Такой-то говорит то-то и то-то». Сподвижники, услышав эти стихи, говорили: «Несомненно, что эти стихи придумал не кто иной, как этот тип. Поистине, это дело рук Ибн Убайрика!» Эта семья нуждалась как во времена джахилии, так и во время Ислама. Тогда люди в Медине питались преимущественно финиками и ячменем. Если человек был богатым, то он мог позволить себе купить для своей семьи белой муки у приезжих купцов.

 

Однажды из Шама приехал один торговец. Мой дядя Рифаа ибн Зейд купил мешок белой муки и положил ее в кладовую, где еще лежали кольчуга и оружие. Однажды ночью воры украли из кладовки продукты и оружие. Когда наступило утро, мой дядя Рифаа пришел ко мне и рассказал о случившемся. И мы стали расследовать это в нашем квартале и, узнав, что бану Убайрик разжигали очаг, отправились к ним. Мы стали их допрашивать, и тогда они, клянясь Аллахом, указали на Лябиба ибн Сахля, который был праведником, как на вора.

 

Лябиб, услышав это, вытащил свой меч и сказал: «Или вы выдадите настоящего вора, или мой меч порубит вас». Они, поняв всю серьезность этого дела, изменили свои слова: «Не ругайся с нами! Ты не имеешь никакого отношения к воровству».

 

Когда после расследования у нас не осталось никаких сомнений, что это они украли, мой дядя попросил меня отправиться к Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует) и рассказать ему о произошедшем. Придя к Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует), я сказал: «Среди нас есть непорядочное семейство, они украли продукты и оружие моего дяди. У нас нет нужды в продуктах, пусть отдадут хотя бы оружие». Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует) сказал: «Я распоряжусь насчет этого».

 

Род бану Убайрик, узнав об этом, отправился к человеку по имени Узейр ибн Урва, и они убедили его в том, что они ничего не крали. Некоторые люди из этой местности тоже поверили им и, обратившись к Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует), сказали: «О Посланник Аллаха! Катада и его дядя превратили одно из наших благородных семейств в мишень для клеветы». Тогда Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует) сказал мне: «Неужели ты обвиняешь в воровстве благочестивое семейство мусульман, когда у тебя нет никаких доказательств?!» Тогда я подумал: «Эх, если бы я ничего не сказал Посланнику Аллаха об этом, даже если бы у меня украли больше имущества», — и ушел оттуда. И ко мне подошел мой дядя и спросил, как все прошло. Я все рассказал ему, и он ответил: «Единственный, у Кого следует просить помощи, — это Аллах!». Немного времени спустя были ниспосланы одиннадцать аятов (со 105-го по 115-й), после чего краденое оружие принесли Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует), и он вернул его моему дяде»[1][2].

«Проси прощения для грешников из твоей уммы и ведущих бесполезные споры»[1].

«Благое — это все праведные дела, что Всевышний Аллах повелевает или призывает совершать. И примирение — это примирение между двумя враждующими людьми»[1].

«У арабов в эпоху невежества было принято давать своим идолам женские имена»[1].

1) По мнению таких табиинов, как Саид ибн Джубайр и Хасан Басри (да будет доволен ими Алллах), это выражение означает изменение религии Аллаха. Они понимали это как нарушение неверующими слова, которое они дали Аллаху, когда Он создал души, и изменение таким образом врожденной склонности человека к Исламу или изменение дозволенного на запретное и наоборот.

 

2) Слово «изменение» означает придание человеком самому себе такого вида, который запрещен Аллахом. Сюда относятся, например, такие запреты, как запрет на пластические операции, нанесение татуировок, однополые сексуальные отношения, ношение женщинами мужской одежды и ношение мужчинами женской одежды, запрет на уподобление мужчин женщинам, а женщин — мужчинам, запрет на бритье головы наголо для женщин и на бритье бороды для мужчин[1].